Ближе к пустоте

Глава 1

Кербин,

4916 год от Рождества Огурцова

   Баду не спалось. Он то переворачивался на другой бок, то откидывал одеяло и снова укрывался. Надо было спать - завтра ответственный день.

   Бад встал, подошел к окну и открыл его. Подставив лицо под свежий ночной ветерок, он задумался. Где-то там, далеко, кто-то громко разговаривал, кричали какие-то животные.

   Как странно! Вот он стоит сейчас, смотрит на звезды в ночном небе и слушают необычную для города тишину, а завтра все будет по-другому.

   Он хорошо помнил первый пилотируемый полет на ракете...

   Это был приятный, солнечный денек. На небе - ни облака. Самое то для полета. Огромная толпа собралась в Кербинском Космическом Центре. Все стояли рядом со стартовой площадкой и смотрели на небольшую ракету, прикрывая ладонями глаза от яркого света.

   В ракете сидел его друг - Эдзон. Он должен был стать первым кербом в космосе. Оставалось два часа до старта. Бад, как работник Космического Центра, находился в диспетчерской и слушал переговоры.

   Час до старта. Последние и важнейшие приготовления.

   - Подать электричество! - командовал генерал Гал.

   - Есть электричество! - отвечали механики.

   - Топливо на двигатели!

   - Есть топливо!

   - Включить двигатели для разогрева!

   Двигатели зашипели. Кто-то в толпе испуганно отскочил подальше. Бад сидел и слушал монотонные непонятные разговоры между диспетчерами, генералом и механиками.

Наконец все было готово. Включился автопилот, затрепетали элероны. Двигатели шипели все громче и громче. Динамики с оглушительной громкостью передавали обратный отсчет генерала.

   - 10! 9! 8! 7! 6! 5!

   Толпа затаила дыхание. Разговоры и шорохи прекратились. Лишь несколько кербов ахали и охали.

   - 4! 3!

   Кто-то упал в обморок...

   - 2! 1! Запуск!

   Затрещали твердотопливные ускорители. Отцепились опоры, и ракета взмыла в небо. Заработал основной двигатель. Толпа застыла, подняв голова вверх. Казалось, во всем мире шумела лишь "Струна 1". Бад повернулся к гигантскому экрану. Объективы десятков камер были направлены на ракету. Вскоре за этим экраном пришлось наблюдать и зрителям, так как ракета поднялась слишком высоко для невооруженного глаза. На экране поменьше, в диспетчерской, голубой линией была показана орбиты "Струны". Апоцентр достигал края тропосферы. Отделились ускорители.

   Казалось, весь мир, каждый керб сейчас напряженно следит за большим экраном. Камера, установленная в кабине, показывала лицо Эдзона, красное от перегрузок.

   Апоцентр достигал середины стратосферы, около 30 км над уровнем моря. Вдруг диспетчеры о чем-то тревожно зашептались. К генералу подбежал стажер и что-то передал. Тот нахмурился. Конечно, толпа зрителей ничего не знала и еще ликовала, но работники Космического Центра, в том числе и Бад. уже знали, что что-то пошло не так.

   Через пару минут стало понятно что. Искры из двигателя попадали в корпус топливного бака. Если бак был сделан хорошо, то это ничего бы не значило. Теперь все зависело от мелочи. Диспетчеры замолчали, некоторые судорожно заламывали руки, другие поднимали ладони кверху и горячо молились.

   Нет. Если Бог и существует, то он не услышал их молитв. За секунду до взрыва работники Центра уже поняли, что так и будет, а толпа снаружи еще радостно кричала. Затем небо сотряс гром, на миг толпа была озарена вспышкой. Затем все кончилось.

   Бад слишком ясно помнил лица зрителей, которые пришли в тот день в Центр. Он очень хорошо помнил лицо маленького мальчика, который еще не осознал произошедшее и лишь рассеянно держался за руку отца. Бад помнил лицо Эдзона в кабине в последний миг - он так ничего и не понял. Бад помнил страшную тишину, охватившую тогда весь Кербин. Вот почему он так волновался перед завтрашним полетом. Бад должен был стать вторым первым кербом в космосе.

Глава 3

   Ладно. Спокойно. Если что - пути назад нет. Шлюз закрыт. В кабине и пальцем не пошевелить. Откуда-то снаружи доносятся голоса толпы (они опять здесь?). Через хрип радиоэфира прорываются разговоры диспетчеров, механиков и генерала. Все точно так же. Как будто это сон. Да, это сон! Может ли все так же повторяться и в жизни?

   Нет, кажется, это не сон. Все слишком нереалистично. Шесть лет подготовки, сложнейшие испытания, в ходе которых из массы учеников остался лишь он один. И зачем? Чтобы он сейчас просидел весь день в тесной кабине без малейшего движения... Хотя... Полет мог завершиться гораздо раньше...

   Приемник замолчал. Лишь редкие скрипы доходили до Бада. А что происходит снаружи? Кто знает! Может, динамики сейчас доносят до толпы обратный отсчет, а может, скучные переговоры.

   Постепенно Бад расслабился. Казалось, он никуда не полетит. Посидит тут пару часов, и выйдет. Это очередное испытание...

   К реальности Бада вернул измеритель перегрузок, стрелка которого вдруг подпрыгнула вверх. Через мгновение Бад ощутил перегрузки и на себе. Тело со страшной силой вжало в кресло. В глазах посветлело от прилива крови. Руки налились свинцом, и вдруг зачесался нос...

   Радио все молчало. Что происходит? Возможно, его ракета летит к земле с бешеной скоростью, и диспетчеры снова напряженно молчат...

   Сколько уже прошло времени? Всего несколько минут, но как долго они тянулись для Бада... Наконец, перегрузки начали спадать. Тяга уменьшалась. Бад смог повернуть голову и посмотреть в иллюминатор...

   ...Что он там увидел? Бад увидел то, что кербинцы стремились увидеть уже сотни лет, ради чего они пятьдесят лет работали над космической программой, ради чего умер его друг и ради чего он здесь...

   За стеклом была  черная пустота. Лишь кое-где ее пронзала искра далекой звезды. Внизу синей полоской обозначился Кербин... Зачем же кербинцы стремились к этой холодной, бездушной пустоте?..

Глава 4

   Капсула с бешеной скоростью летела в атмосфере. За ней летел нераскрывшийся парашют. Обшивка буквально горела. Что-то в кабине запищало. Наконец парашют раскрылся, скорость упала. Температура спала, и вдруг заработал приемник. Но что-то опять трещало, и Бад не стал вслушиваться в помехи. Внизу расстилалась пустыня.

   Между тем в Космическом Центре уже получили сигнал от "Струны". Большинство зевак разошлось, но самые упорные еще были здесь. На ВПП уже готовился самолет для спасения кербонавта. Времени оставался вагон, да и окончательные координаты были неизвестны, но лететь было далеко, поэтому решили стартовать сейчас.

   Стук. Затем темнота. Капсулу накрыл парашют. Бад аккуратно встал, стукнулся головой об стену, затем постоял пару минут и с удовольствием, никуда не торопясь перебрал любимые ругательства. Голова болела меньше. Чуть ли не ползком Бад выполз из капсулы и стал медленно собирать парашют. Было очень жарко, и, закончив работу, Бад поспешил обратно.

   В кабине была еда и напитки, и Бад устроился на пороге, выдвинув ноги наружу для удобства. Нормально.

   У него было много времени, чтобы хорошенько подумать. И у него было, над чем подумать. В конце концов, он только что из космоса!

   Бад сидел и думал о космосе. О том, что, наверное, все это зря. Ну, был он там, наверху. Что же стало лучше? Ничего. Сейчас его будут узнавать и радоваться за него, а следующие поколения забудут, как его звали...

   Следующие поколения. Неужели он проделал весь этот путь ради тех, кого он не знает и тех, кто не будет знать его?

   И Бад понял. Он понял, что не важно, будут помнить его или нет. В сущности, не важно, прилетит ли самолет за ним. Возможно, в будущем кербинцы будут летать на другие планеты и строить гигантские космические корабли. Возможно, ничего это не будет. Они просто будут сидеть на Кербине и никуда не летать. Но его полет не пройдет напрасно. Если его не будут помнить, всегда найдутся те, кто захочет знать его имя. Да и он сам вечно будет для кербинцев ступенькой к космосу. Первый полет кербинца в космос никогда не будет напрасным.

   Много чего он передумал за эти несколько часов. И когда вдали заслышался шум мотора, Бад уже знал - все это было не зря.